“Repressions Are Necessary; the Newspaper Hype Is Not”: Explaining Terror in Soviet Terms

В 1968 г. Роберт Конквест впервые опубликовал новаторское исследование политической ситуации в Советском Союзе в период правления Иосифа Сталина. С этого момента пик государственного насилия 1930-х гг. стали называть «Большим террором». В последующем термин получил широкое распространение в научных кругах в связи с его использованием для описания более общего феномена государственного террора в сталинский период. Однако это определение представляется весьма проблемным. В языковых практиках и идеологии КПСС понятие «террор» использовали скорее для обозначения опасного для государства явления, чем для описания государственной политики. Все это сформировало, по крайней мере частично, жестко контролируемую терминологию, связанную с террором, берущую начало в том опыте, который партия получила в эпоху революции и Гражданской войны. Терминология террора использовалась режимом для маргинализации и осуждения оппонентов в официальной пропаганде и в частном дискурсе. Настоящее исследование затрагивает ключевую проблему различия в представлениях о направленности террора (от государства или против государства). Особое внимание уделяется связям и преемственности между тактикой, идеологией и самовосприятием КПСС и входившими в Коминтерн партиями-сателлитами в условиях реальных и мнимых социальных, политических и даже международных вызовов их господству. Исследование осуществлено с использованием методов case study с целью показать степень, до которой «террор» и связанные с ним понятия формируют типичные характеристики «врага» в межвоенный период.